... деца и внуци. Никой не искаше тя да умре, но тя умираше. Беше жестоко да й се откаже достойнството, за което тя молеше и заслужаваше.“
... деца и внуци. Никой не искаше тя да умре, но тя умираше. Беше жестоко да й се откаже достойнството, за което тя молеше и заслужаваше.“